и в эту академию, что ему даже немного грустно. И на этих словах альбом подошёл к концу.
— И все? — спросил Алфорд, — Бессмыслица какая-то.
— Мне тоже он не особо зашел, обычный такой альбом, — согласился Кирей, — Поэтому я и не знал, тащить его или не стоит.
— Ну, тут есть неплохие фото, — сказал Мертин, — Но я не понимгаю однохо: как он тут очутился?
Наступило молчание. И впрямь, для такого обычного, ничем не примечательного альбома, это действительно мистика.
— Может, Джордж забыл его тут? — предположил Кристиан, — Ну, случайно оставил, а в академию, как он сам и написал, больше не вернулся.
— Ну да, особо умным он не кажется, — сказал Линкольн, — Может и рассеянный к тому же.
— По мне, Джордж хороший человек, — заступилась за незнакомца Селеста, — Как бы он его забыл в таком глухом месте?
— Откуда ты знаешь, что в восьмидесятых тут ничего не было? — начал спросить Алфорд.
— Если бы тут что-то было, то тогда кто-то из учителей или учеников нашел бы его. А он тут как двадцать лет пролежал.
— Он мог завалиться куда-нибудь, вот его никто и не видел. И если же не Джордж его тут оставил, то тогда кто?
— Да кто угодно! Альбом мог перейти в другие руки и тогда уже другой человек его тут по непонятной причине оставил.
— Кому он вообще нужен, чтобы его передавать?
— Я откуда знаю! Я вообще свою мать знаю только по этим фотографиям, я вообще о её жизни ничего не знаю, а уж тем более о намерениях её одноклассников.
Селесту снова начало колотить непонятно от чего — от нахлынувшей злобы или грусти. Кристиан принялся её утешать.
— Давайте закроем эту тему, ладно? — предложил он, — Я вообще думаю, что этот Джордж с его альбомом не имеет значения. Хоть он его тут забыл, хоть его выкрали и закинули сюда, хоть он сам его тут оставил — это не имеет значения и совершенно ни о чем не говорит. Может, он вообще сейчас живёт себе где-то и не помнит про него. Но как раритет его лучше оставить, фотографии и вправду очень красивые.
Они положили его в одну из тумбочек и больше не обсуждали. Это ведь лишь альбом и ничего большего, они сами, при желании, могут сделать точно такой же при наличии фотоаппарата и основы.
Все оставшееся время они пропили газировку и проиграли в карты, пока последний не захотел спать.
Глава 9: Оранжерея
На субботу у всех всегда много планов. Это прогулки, домашнее задание, тренировки, времяпровождение и временные отъезды с разрешения учителей, а так же непостоянные вечеринки. Но все эти планы у второго класса обломались — они едут в городскую оранжерею на экскурсию. Поездки других классов выпали на будни, поэтому те пропустят уроки, что так же не могло не злить.
На вопросы «Но у нас своих два сада», «Да много мы цветов перевидали за всю жизнь» и «Это же далеко» учителя отвечали «Так надо. Ничего не можем поделать».
— Может, в этой оранжерее действительно что-то есть, если туда экскурсии водят? — спросила Селеста.
— Разве что большая, — ответил Линкольн, который уже был там, — Красиво, но времени не стоит. И да, ждите шутки про ветки.
— Ветки? — уточнила она, — Это типа связано с половой системой хербу?
— Именно.
Селесту передергнуло. Она не особо любит шутки подобного рода, на которые годны, по её словам, «лишь отбитые извращенцы».
— Да ладно тебе, — утешила Паула, — Я там раза три была, действительно очень красиво. Будут ещё про цветы и про роды рассказывать. Чтобы ты понимала, земные цветы в нашем понимании в Альтатонии не встречаются. Такие места что-то вроде раритета.
— Но как они там выросли? — спросил Кристиан.
— По религии говорят, что это души умерших хербу так переродились. Кто верит, кто нет. Лично мне кажется, их там просто для красоты вырастили и как заповедник держат.
— Вот-вот, — поддержал Линкольн, — Бред все это.
Как сказала Паула, верить или нет решать им. Но Кристиан и Селеста тут только год, поэтому не могут быть уверены в правдивости или во лжи местной религии. Вообще, вся религия похожа — Бог, его помощники, место для хороших и место для плохих. Куда попадут они после смерти их как-то не волновало — не скоро же.
* * *
Из учителей им дали физика — мистера Аквилега. Именно он каждый год встречал первоклассников жизнерадостными приветствиями — с таким уж точно в поездке скучно не будет. Он был относительно молодым — на вид лет тридцать с копейками, в академии, наверное, работает не очень долго.
Только сев в автобус все поняли, что им не повезло. На самом деле, мистер Аквилега оказался вполне себе гнусным: он вечно требовал тишины и ругал за малейшее движение. Никто же не виноват, что он решил почитать в поездке!
— Мистер Фостар номер два, — шепнул Кристиан.
— Да ну, они различаются, — в ответ шепнула Паула, — Фостар бы уже полголовы снес, так ещё и наказаний бы написал. Этот, как мне кажется, выглядит более несчастным, нежели строгим.
— У нас все учителя выглядят несчастными, учитывая их работу с нами. Так этого ещё и ехать заставили. Мы вон тоже в так себе настроении.
— Хочешь, я его тебе подниму?
Кристиан кивнул. Паула растегнула крайний карман своего рюкзака и достала оттуда небольшой черный маркер. Селеста, которая все это время молча смотрела в окно и думала, резко повернулась.
— Даже не думайте! — злобно шепнула она, — Это порча имущества академии! И, и вообще мы вечно тут сидим, нас обязательно вычислят. Или кто-то увидит и сдаст.
— Леста, но не ты же пишешь, расслабься, — успокоила её Паула, открывая его и кладя колпачок рядом, — Что будем писать?
— Не смейте! — продолжила она, — Я вам не позволю!
— Нужно что-то поэтичное, — Кристиан тоже игнорировал сестру, — Что-то символичное.
— Как тебе «Долой предрассудки»? — предложила Паула, — Типа мы за равенство во всех его проявлениях.
— Мне нравится. Я — пишу, ты — удерживаешь сестру.
Паула начала выводить надпись на переднем сиденье — тут же запахло спиртом. Кристиан схватил Селесту за руки и старался придавить ближе к окну, чтобы она не мешала. Хотя выворачиваться она умела хорошо.
К счастью, надпись была короткая, поэтому и писать её было недолго.
— Вы… вы просто свиньи! — продолжала она.
— Но мы не матерные слова писали, — ответила Паула, — И не призывы к чему-то плохому. В любом случае, захотят — отмоют. Не смогут, ну уж простите.
— Не думала, что ты
